Жалость к себе абсолютно полезное чувство, человеки, пожалуй, единственное полезное. Оно живое, оно объёмное, оно размером с меня, вас, планету и Сириус.
читать дальшеНет ничего прекраснее жалости к себе, временно и ёмко обличающей все прыщи на жопах и карме, все полезные и нет качества характера и тона ебала, все движения, сообразные судьбе и вегетарианству, все тайны, вроде того, что вы чистите зубы, сидя в ванной. Я – чищу. Жалость к себе делает нас значимыми и остро чувствующими. Мы от неё зверем и делаемся похожими на живых. Каждый нищеброд, каждая пизда и даже каждый Обама хотя бы раз испытывали это прекрасное чувство. Если вы не жалеете себя, соответственно, вы не живёте. В этот момент всплывает всё: вещи, которые я мог сделать, но не сделал, статусы относительно жизни (сын, брат, друг, работник общепита, дворник, студент второго курса, человек, который не жмётся подавать нищим детям из неизвестной пизды, человек, у которого есть деньги, человек, который здоров, человек в общем, как есть), которые я мог получить, но не получил, то, чего я хотел достичь, но не достиг по причине нежелания (лень), невозможности (зассал) или какой-то ещё крайне объективной причине, люди, которых я мог выебать просто так или в мозг, но не стал по тем же самым причинам. Полезные, в принципе, вещи. То, что составляет наше с вами существование и к чему мы обращаемся, оправляясь в сухие (хуй ты куда уедешь летом из города) и голодные (денег только на сухари) отпуска, полные светлых мечт о лазурных берегах, мелькающих перед ебалом чаще всего тогда, когда ты открываешь очередную ссылку. Когда появляется время, чтобы раздумывать о том, что произошло бы «если», как раз и появляется эта самая, венценосная. Она садится рядом с нами и подбирает нам темы и поводы. В этот момент позволено всё: уничтожать предметы быта, разрушать хрупкие связи с последними, ещё не пославшими нахуй знакомыми, исходить на говно, ебать волов, свиней и людские уши – нам жалко себя, нам можно. Все эти благородные внутренние страдания так очищают душу. Пострадал, посрал – снова человек. Можно шапочки для головы носить думательные, в носу ковырять, потому что после катарсиса ковыряние в носу или другом каком месте выглядит свежо и ново. Всё выглядит свежо и ново после катарсиса, человеки обещают себе менять работы, выгонять заебавших соёбников, посылать нахуй нудных и безнадёжных, очищать контакт-листы, садить деревья, писать романы – выбираться, одним слово, из этой лежалой хуйни, рвать шаблоны, как упаковки от гондонов, руками и зубами, на раз-два.
Только ничего всё равно не получается, и на завтра мы спим на том же месте, едим ту же кашу, сидим на той же жопе. Жалость к себе здесь снова приходит на помощь. Я пидарас, а все боярские. Я хотел, они – нет. Я сделал, а меня не поняли. Я так работал, а меня не оценили.
Сколько же, блять, можно. Черви всё равно не делают различий. охуевший кусок мясаМодератор, прости! Но для того, чтобы не было недоразумений.
Для некоторых к посту бы апдейтом повесить:
URL комментария